Любовь и уединение. Часть II.
Это путь ума.
Если вы потерпели неудачу в одном, ум тут же предлагает вам противоположное. И это привлекает, это выглядит логичным. Если с любовью не получилось, если вы не смогли насладиться другим, танцевать и праздновать с другим, тогда логично заключить, что лучше уйти в уединение, стать монахом.
Монастырь – это такое место, где много людей пытаются жить в одиночестве. Таков был путь монаха, человека из другого мира. И он тоже потерпел неудачу точно так же, он был обречен на это. Он выбрал другую половину, но теперь он буде кое-что упускать. Он научиться быть в одиночестве, познает блаженство, будет блаженным, но его блаженству будет чего-то не хватать – то, когда ты чем-то делишься. А блаженство, которым невозможно поделиться, начинает умирать, становится кислым, горьким. Даже нектар может превратиться в яд, если перестанет течь.
Монах действительно намного блаженней, чем мирянин, но его блаженство не течет рекой. Оно не движется, не доходит до другого. Он становится просто водоемом, не рекой, с определенными ограничениями, боящимся других.
Поймите суть: мирянин боится одиночества, поэтому тянется к другим, в темноте он кричит, зовет другого. А монах боится другого, потому что этот другой может потревожить его уединение, может начать вмешиваться в его пространство, начать завоевывать его пространство, его территорию, которую он сам нашел с таким трудом. Он живет в страхе, в темноте, окружил себя стенами, добровольно сам себя посадил в тюрьму.
Он создает стены между собой и другими. Он избегает все возможности, где может вырасти любовь. Тогда постепенно его блаженство превращается в мертвый водоем, без течения, и он также начинает упускать, он уже сыт собой по горло. Вместо того, чтобы чувствовать уединение, он начинает чувствовать себя одиноким.
И если монах разумный, здесь нужен более высокий уровень разумности. Обычный уровень разумности снова приведет его к противоположному полюсу. Сейчас католический монахи бунтуют против церкви и женятся. Ради чего?
Сотни лет они пытались жить одни, монахини жили отдельно, монахи жили отдельно. Есть христианские монастыри, куда за тысячу лет не вошла ни одна женщина.Тысячу лет двери монастыря оставались для женщин закрытыми. Даже монахини, даже шестилетняя девочка, или шестимесячный ребенок не мог туда зайти. Какой страх! Люди теряются в догадках – там монахи живут или монстры! Если вы боитесь даже шестимесячной девочки, что же вы за люди такие? Присутствует страх, огромный страх, трепет.
Монахи не покидают монастырь. Однажды уединившись в Афосе, вы уходите туда навсегда, обычный мир перестает существовать. Есть тысячи индусских монахов, живущих в гималайских пещерах, и никогда не возвращающихся в мир. Но эти люди теряют что-то очень важное – когда вы делитесь.
Жизнь – это когда вы делитесь, и только в этом приходит удовлетворение.
Только подумайте о солнце, которое держит себя взаперти, не позволяя лучам светить. Или подумайте о лотосе, которые держит свои лепестки закрытыми, его аромат не сможет до вас дойти. Подумайте о птице, которая боится петь, кто-то может ее услышать. Тогда все существование будет мертвым.
Вот во что превратились эти монахи: мертвецы, живущие в своих могилах, как бы они эти могилы не называли – пещерами, монастырями. Как бы они их не называли – это не важно, это могилы, и они живут почти мертвой жизнью.
Ошо
Guida Spirituale, Глава 6
перевод: Ананда
